Там рассказывается об одной прогулке, во время которой они впервые признались друг другу в любви:

"Мы шли, почти не обращая внимания на то, куда идем, и, войдя в открытые решетчатые ворота, очутились на каком-то кладбище. Мы сели на какую-то каменную плиту, и Джим признался мне, что он отдал меня в жертву подобно тому, как это сделал Авраам со своим сыном Исааком. Меня охватил испуг, потому что именно та же картина вот уже несколько дней стояла у меня перед глазами. Мы оба считали, что наш путь определен Богом и, наши жизни всецело принадлежали Ему. Если бы Господу было угодно принять и употребить наши жизни, мы бы никогда не осмелились препятствовать, чтобы сохранить их для себя. Больше нам нечего было сказать.

Так мы сидели и молчали. И вдруг заметили: за нашими спинами взошла луна и меж нас легла тень от громадного каменного креста. Джим отметил этот вечер в своем песеннике. Дата стоит напротив слов:

И если Ты действительно желаешь,
Чтоб я отрекся от неё, от той,
Кого я драгоценностью считаю,
Возьми, возьми! Она – Твоя!
Моей ещё она ведь не была!
Ведь это лишь Твоё Тебе я оставляю!
Да будет воля, Господи, Твоя!

Дал бы Бог, чтобы выросло поколение христиан, отношения которых в помолвке и браке определялись бы крестом Христовым! Тогда бы молодые христиане понимали: моя жена (или муж) принадлежат одному лишь Господу. Он возлюбил её (его) такой любовью, которая несравнима с моей. Он выкупил её (его) ценою собственной жизни, искупив собственной кровью и, следовательно, первый имеет право на её любовь.

Но крест не только разделяет, но и соединяет. Наши жизни принадлежат Ему и Ему должны быть посвящены. Таким образом, центром и содержанием нашей совместной жизни тоже является одна-единственная личность – наш Господь.

Д. Н. Дерби однажды очень точно выразил это: "Полная отдача себя Христу – это самая сильная связь, соединяющая человеческие сердца".

Может ли быть что-либо более прекрасное, чем вступать в брак с такими мыслями? Мы знаем, что Бог возлюбил нас непостижимой любовью (1Иоан.3:1). Мы любим Его, потому что Он возлюбил нас (1Иоан.4:19), и эта любовь для нас – источник нашей любви друг к другу, мерило ее силы: "И живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное" (Еф.5:2)

Итак, не себялюбие, а любовь Божия обязывает нас любить, делает нас способными любить самоотверженно. Следовательно, важнейшая предпосылка счастливого, благословенного Богом брака – это ничем не ограниченное общение супругов с Господом. Каждый из них должен заботиться о своём личном общении с Ним. Никогда не следует практиковать общую молитву в ущерб молитве – личному разговору с Богом. В семье, где один из супругов получает духовную пищу из "вторых рук", что-то неладно. Как это трагично, когда жизнь матери не может служить для детей примером жизни веры, когда мать считает, что только мужу полагается быть компетентным в духовных вопросах. И, напротив, каким благословением для детей являются матери, подающие им личный пример жизни в Господе.

Как, например, мать семьи Буш. После скоропостижного ухода в вечность мужа, верного свидетеля Христа, она явила своим восьми детям неизгладимый образец жизни в Господе. Один из ее сыновей, известный пастор и евангелист Вильгельм Буш, сказал однажды: "Тем, что из нас, её детей, что-то получилось и что каким-то непостижимым образом и все наши зятья, невестки и внуки избрали один и тот же путь – путь с Иисусом, все мы, конечно, обязаны только её непрестанным молитвам".

Её младший сын, Иоганн Буш, признался в приветственном слове по случаю 80-летия матери: "Ты учила нас, что рядом с Иисусом всегда радостно. Я бы мог здесь рассказать множество историй, одна чудесней другой, но все они бы говорили об одном: если у тебя есть Спаситель, отчаиваться никогда не нужно".

К жизни этой семьи очень подходят строки из песни Спитты:

Блажен тот дом, где муж с женою слиты
Твоей любовью в дух один,
Одним спасением омыты
И милосердием одним,
В единстве веры нераздельны оба,
Посреди радостей и бед
Желают лишь присутствия Святого
И оба преданы Тебе.

Неповторимо гениальный Цинцендорф 250 лет тому назад ввел понятие "соперничающий брак". Так он называл и свой брак. Ещё женихом он писал невесте: "Я люблю Вашу милость всем сердцем и всеми фибрами души, но Господа Иисуса я люблю намного больше… Христос в той же мере мой жених, сколь и Ваш". Его невеста Эдмунда могла бы повторить эти слова. Биограф Цинцендорфа Е. Вейройтер пишет: "Их супружеское общение основывалось на библейском понимании брака как прообраза самого тесного общения с Христом (Еф.5). Фундаментом их брака были не эротические чувства, способные охладевать, не человеческие обещания верности, но вот это самое единство веры с Христом в центре своей жизни".

Чарльз Стадд при всей своей любви к Присцилле сознавал, что прежде всего он принадлежит своему Господу. Поэтому вскоре после помолвки он написал ей: "Давайте будем ежедневно обращаться к нашему небесному Отцу с одной и той же просьбой: чтобы мы каждый день нашей жизни, будем ли вместе или в разлуке, отдавали друг друга Иисусу и, чтобы ни один из нас не превратил другого в своего идола".

В Евангелии от Луки 14:26-27 мы читаем слова нашего Господа, кажущиеся нам порой слишком жестокими и труднодоступными для понимания: "Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником".

В этих словах Господа нам дано условие, необходимое для следования Ему, для ученичества. Очевидно, что самую большую опасность для нас Господь усматривает в наших отношениях с теми, кто нам ближе всех, кто нам дороже всего. Если жена или дети или какой-либо другой близкий нам человек встанет нам на пути неуклонного следования Христу, и мы полюбим их больше, чем самого Господа, то в этом случае мы будем недостойны Его (Мат.10:37).

До этого в цитируемой главе Библии идёт речь о приглашении на пир. Мы читаем, как один из приглашенных оправдывает свой отказ придти следующими словами: "Я женился и поэтому не могу придти" (Лук.14:20)

К сожалению, нам приходится довольно часто слышать подобные извинения от призванных совершать жатву Господню. Наше отношение к жене, к семье может стать настолько плотским, что Господь в праве будет потребовать от нас возненавидеть их ради Него.

Киркегаард однажды объяснил это требование Господа так: "Следовать за Христом – значит отречься от себя и, следовательно, идти по тому же пути, которым шел Христос в образе ничтожного раба, претерпевая нужду, одиночество, насмешки, не любя мир и не вызывая у него любви к себе. Это значит также идти в одиночку, ибо тот, кто в самоотверженности своей отказывается от мира и от всего, что принадлежит миру, от любых отношений, как правило, заманчивых и связывающих, тот, кто, если необходимо, хотя и будет любить отца и мать, сестру и брата не меньше, чем прежде, но столь возлюбит Христа, что о таком человеке можно будет сказать, что он ненавидит их".

Автор книги "Истинное ученичество" Вильям Макдональд пишет: "Не один подававший большие надежды первопроходец-миссионер жертвовал на брачный алтарь ревность безраздельного следования Христу".

И далее он приводит слова У. П. Густавсона: "Брак дан Богом, но если он становится препятствием осуществлению воли Божией – значит, им злоупотребляют. Мы можем назвать имена многих мужей и жен, получивших ясный Господний призыв к труду на миссионерских полях, но так никогда и не последовавших ему, потому что их удержали от этого супруги. Ничто, даже дарованное Богом в супруге благословение, не должно мешать осуществлению Божьего плана относительно жизни человека. Сегодня души погибают, так и не приняв Христа, из-за того, что наши любимые пользуются у нас преимуществом перед волей Божией".

Однако Господь говорит здесь не только о нашем отношении к родным, но и о нашей любви к самим себе: "…а притом и жизни своей", "Любящий душу свою погубит ее" (Иоан.12:25).

Я никак не могу понять современных попыток согласовать эти столь недвусмысленные слова Господа с представлениями о "любви к себе", "осуществлении себя", которые стали часто проповедоваться в наши дни. Самолюбие, между прочим, во Втором послании к Тимофею 3:2 названо первой чертой характера людей последнего времени. Следующие слова Господа все еще не утратили своей актуальности: "Если кто хочет идти за мною, отвергнись себя и возьми свой крест и следуй за Мной" (Лук.9:23).

Если я осознал, что пришлось претерпеть и выстрадать моему Господу на кресте, то для меня не будет слишком трудным делом взять на себя свой крест и тем самым разделить презрение и отвержение миром Господа Иисуса. От мира, самым ужасным способом убившим моего Спасителя, я не ожидаю комплиментов, потому что это означало бы, что я стал Иудой. Мир будет ненавидеть меня так же, как ненавидел Его. Мир не может мне предложить ничего, меня с ним не связывает ничто общее. Я распят для мира, и мир распят для меня. (Гал.6:14) Мое отношение к миру определяется крестом, при этом крест определяет также и мое отношение к родным и к моей собственной жизни.

"Я сораспялся Христу" (Гал.2:19). Жизнь того, кто хоть однажды подобно этому апостолу увидел духовным взором крест нашего Господа, полностью меняется. Никогда он больше не будет смеяться над тем, над чем смеялся раньше. Он знает теперь, что принадлежит теперь к тому роду существ, из-за грехов которого должен был быть отдан на распятие Сын Божий. Такой человек видит людей и мир уже в ином свете. Он видит их так, как в свете креста Голгофы видит их Бог: погибшими, лишёнными всякой ценности, осужденными. Он больше не любит ни мира, ни то, что в мире. Теперь он хорошо знает, что имеет в виду Библия, когда говорит о плоти. Эта плоть уже не заманит его в свои сети никакими чарами и прелестями. Теперь он видит весь позор мирских удовольствий, их полную противоположность невыразимой важности Креста. Божьей ненавистью ненавидит он отца, мать, детей, сестёр и братьев (Лук.14:26).

Этот род ненависти лишен человеческой злобности. Это – ничто иное, как разрыв с несовершенством всего сущего, греховную плоть которого Богу пришлось подвергнуть проклятию во плоти Сына Своего, распятого на кресте (Рим.8:3). Но особенно ненавидит такой человек свою собственную жизнь. Никогда больше он не осмелится смотреть на себя самого так, как раньше. Время возвеличивания собственного "Я" прошло. Тому, кто действительно увидел себя на кресте рядом с Христом, крест этот вошел в плоть и кровь.

Таким образом, этот человек лишился всякой самодовольной и легкомысленной подвижности. Он больше не может делать то, чего хочет его собственная сущность. Он выглядит как бы пригвожденным, прикрепленным ко кресту, побежденным Богом, удержанным и отделенным. По этой причине он видит мир, и самого себя распятым с Христом, и мир тоже видит его распятым (Гал.6:4). Подобно тому, как тело Христа носило следы от гвоздей, в существе каждого, кто сознает себя распятым с Христом, появляются следы распятия" (Фриц Бише).

Когда в Древнем Риме гладиаторы в полном боевом снаряжении входили на арену громадного амфитеатра для борьбы не на жизнь, а на смерть, они останавливались у императорской ложи, поднимали руки в приветствии и восклицали: "Аве, Цаесар, моритури те салутант!" - "Слава тебе, император! Идущие на смерть приветствуют тебя!"

Я считаю, что эта картина – точный образ нашего следования Христу. Если люди были готовы умирать за жестокого властителя, равнодушно любовавшегося кровавым зрелищем, то насколько больше наши сердца должны желать жить и умирать за нашего Господа, который Сам прошел этот путь от самоотречения до мучительной крестной смерти. Мы – Его последователи, мы должны выходить на арену борьбы веры ради Его прославления.

Какой же это бесценный дар, когда невеста и жених, муж и жена, соединенные крестом Христовым в образе мыслей, но в то же время и разделенные этим крестом, вместе подвизаются на славном поприще этой борьбы веры.

(Из книги Вольфганга Бюне «Может ли любовь быть грехом?»)